Об этом в интервью «КП» рассказал директор специализированного департамента Комитета государственных доходов Министерства финансов Алибек Ибрайым.

– Алибек Бекенович, в обществе неоднозначно воспринимаются инициативы органов госдоходов, например, конт­роль мобильных переводов, возобновление проверок малого и среднего бизнеса. Вполне резонно возникают вопросы: какие меры тогда принимаются в отношении крупного бизнеса, в частности, в отношении недропользователей, которые пользуются стратегическими запасами страны?

– Налоговое администрирование более чем пяти тысяч нед­ропользователей находится на особом контроле органов госдоходов. В настоящее время поступ­ления от них составляют более трети доходов республиканского бюджета и практически полностью формируют Национальный фонд.

По итогам прошлого года от недропользователей в консолидированный бюджет страны поступило около 10,6 триллиона тенге. При этом совершенствуются инструменты налогового контроля, что даёт весьма ощутимые результаты. Так, в результате налоговых проверок и иных мер контроля в прошлом году казна пополнилась ещё более чем на 560 миллиардов тенге.

За последние три года проведены налоговые проверки в отношении основных групп компаний горнорудного сектора, по итогам которых взыскано порядка 240 миллиардов тенге. Таким образом, недропользователи находятся под пристальным контролем органов госдоходов.

– В прошлом году Правительство повысило ставки налога на добычу полезных ископае­мых (НДПИ) для предприятий горно-металлургического комп­лекса. Как это отразилось на государственном бюджете и на деятельности самих нед­ропользователей?

– Действительно, прошел год, как приняты и поддержаны предложения о повышении ставок НДПИ на добываемые металлы, и уже можно говорить о положительном эффекте для доходной части бюджета.

По итогам 2023 года от ГМК поступило только платежей по НДПИ 704 миллиарда тенге, в том числе в результате увеличения ставок – дополнительно порядка 160 миллиардов тенге.

Безусловно, на конечный результат также повлиял ряд факторов, таких как снижение мировых цен на металлы и логистические проблемы ввиду сложившейся геополитической ситуации.

При этом отмечу: повышение ставок НДПИ нужно рассматривать не как дополнительную нагрузку, а как восстановление баланса интересов между государством и недропользователями.

– На различных площадках поднимается вопрос о большом количестве налогов и платежей, различных налоговых льготах. Будут ли вноситься какие-либо изменения в новый Налоговый кодекс для недропользователей?

– С 2009 года в Налоговом кодексе в отношении недропользователей не принимались ужесточающие нормы, то есть повышение ставок, а предоставлялись лишь льготы. И в настоящее время при обсуждении нового Налогового кодекса бизнес-сообщество в основном предлагает предоставление различных льгот и послаблений по налогам в сфере недропользования.

Однако хочу обратить внимание: согласно публичной информации, за последние пять лет недропользователями сис­тематически выплачивались крупные суммы дивидендов. При этом по результатам налогового контроля установлены случаи, когда компании формально регистрировались на МФЦА и KASE для получения налоговых льгот в отношении выплачиваемых дивидендов.

Поэтому, наряду с повышением ставок НДПИ, был также инициирован пересмотр соответствующих налоговых льгот в отношении выплачиваемых дивидендов. С 1 января 2023 года освобождение дивидендов от налогообложения производится исключительно при активности торгов на бирже.

На наш взгляд, действующее налоговое законодательство содержит достаточно льгот и преференций, поддерживающих и стимулирующих как разведку, так и добычу полезных ископаемых. К примеру, с прошлого года изменен механизм предоставления поддержки для низкорентабельных месторождений твердых полезных ископаемых.

Основные новшества заключаются в том, что применение льготы носит уведомительный характер: недропользователь самостоятельно и под свою ответственность рассчитывает уровень рентабельности по место­рождению. При этом льготные ставки НДПИ установлены на уровне ставок 2022 года, то есть без учета повышения на 30–50%.

В 2023 году данной льготой воспользовались шесть недропользователей по тринадцати месторождениям, сумма сэкономленных средств, по нашим оценкам, составляет около 30 миллиар­дов тенге.

Что касается сокращения количества налогов, то считаем целесообразным сохранить для недро­пользователей действующие налоги и специальные платежи.

Относительно содержания нового Налогового кодекса скажу: мы планируем пересмотреть отдельные льготы недропользователей на предмет их необходимости и эффективности. Кроме того, проводится анализ мировых цен и конъюнктуры рынка полезных ископаемых, добываемых в стране, с целью справедливого изъятия природной ренты.

Работа идёт, подходы обсуж­даются как с бизнес-сообщест­вом, так и с отраслевыми ведомствами.

– В своих выступлениях Глава государства отмечал необходимость стимулирования геологической разведки. Понятно, что этим в первую очередь должно заниматься отраслевое министерство, но заложены ли какие-либо стимулы в Налоговом кодексе?

– Безусловно, действующее законодательство уже содержит в себе ряд стимулирующих мер для развития ГМК: отмену налога на сверхприбыль, платежа по возмещению исторических затрат и бонуса коммерческого обнаружения.

Дополнительно с 1 января 2023 года в отношении новых проектов, где ранее добыча не производилась, предусмотрено освобождение от НДПИ сроком на пять лет или до достижения рентабельности в 15%. По нашему мнению, такое освобождение в целом благоприятно отразится на финансово-экономическом состоянии недропользователей и позволит привлечь внешнее финансирование, что в свою очередь даст импульс для геологоразведочных работ и запуска новых проектов.

К сожалению, отдельные нед­ропользователи пытаются интерпретировать данную норму как возможную для применения на уже действующие месторож­дения. Случаются попытки расширения данной льготы в виде освобождения от иных налогов (КПН, земельный и имущественный налоги, таможенные платежи).

Подобные инициативы идут вразрез с поручением Президента и могут создать серьёзную угрозу экономической безопасности страны. Следует понимать, что государство ожидает будущие поступления от новых проектов, поскольку поступления от старых станут снижаться.

– Что-то изменится в налогообложении редкоземельных полезных ископаемых?

– На редкие и редкоземельные полезные ископаемые ставки НДПИ не пересматривались. Но все мы наблюдаем возрастающий спрос на редкие и редкоземельные металлы, подогревае­мый бурным ростом продаж различных электронных гаджетов и электромобилей, развитием коммерческого ракетостроения, внедрением 5G и другими инновациями.

В связи с чем, полагаем, отраслевому ведомству целесообразно пересмотреть государственный учёт редких и редкоземельных полезных ископаемых. Мы же открыты для диалога и готовы участвовать в данной работе, так как считаем, что развитие редкоземельной отрасли – один из приоритетов нашей страны.

– С нынешнего года недропользователи ГМК переходят на подсчет запасов полезных ископаемых по международным стандартам CRIRSCO. Как изменится исчисление налогов в связи с этим?

– После долгих обсуждений Правительством принято решение о введении международных стандартов только в отношении новых проектов. По действую­щим проектам учёт запасов будет производиться по-прежнему, с сохранением механизма государственной комиссии по запасам (ГКЗ).

Со своей стороны мы заблаговременно внесли соответствующие поправки в Налоговый кодекс, благодаря которым с 1 января текущего года внедрен универсальный механизм исчис­ления НДПИ. Как для проектов с CRIRSCO, так и с прежней моделью подсчета запасов объек­том обложения будет объём фактически добытых полезных ископаемых.

– Некоторые казахстанцы недоумевают: почему не раскрывается информация о нед­ропользователях, заключивших с Казахстаном соглашения о разделе продукции (СРП)? Почему нельзя разместить эти соглашения в открытом доступе?

– СРП были заключены до введения в действие Кодекса «О недрах и недропользовании», который закрепил принцип доступности информации в недропользовании в качестве одного из базовых принципов законодательства о недрах. Государство гарантировало иностранным инвесторам соблюдение конфиденциальности информации, относящейся к СРП.

Информация не может быть раскрыта одной стороной без согласия другой. Невыполнение этих требований приведет к международным арбитражным разбирательствам, что, помимо репутационных рисков для страны, влечет за собой расходы на арбитражные иски.

При этом в настоящее время Правительством прорабатывается данный вопрос в рамках созданной рабочей группы.

Что же касается сумм уплаченных налогов и специальных платежей недропользователей по соглашениям, то такая информация не является налоговой тайной и доступна на интернет-ресурсе Комитета государственных доходов.

– Нефтяные компании предлагают отойти от мировых цен на нефть и исчислять НДПИ и рентный налог на экспорт исходя из фактической цены реализации нефти с учетом законодательства о трансферт­ном ценообразовании. Как Вы прокомментируете это предложение?

– Понятно, что нефтяные компании пытаются снизить свои риски ввиду сложившейся геополитической ситуации и волатильности котировок Urals Med и Brent Dtd, которые берутся за основу при расчете НДПИ и рент­ного налога на экспорт. Вместе с тем предлагаемый ими подход открывает поле для различных схем – это реализация нефти по заниженным ценам в адрес аффилированных компаний либо предоставление «формальных» скидок для ухода от уплаты природной ренты.

При этом предлагаемое бизнесом незначительное увеличение ставок НДПИ для компенсации потерь бюджета исключит выпадение доходов только в ближайшей перспективе.

В совокупности предлагаемый подход может привести к потерям бюджета, что недопустимо, учитывая задачи по увеличению активов Национального фонда к 2030 году до 100 миллиардов долларов, а также начисление с текущего года дивидендов нашим детям.

При этом применение инструментов трансфертного ценообразования не является панацеей в силу того, что полноценный контроль за трансфертным ценообразованием проводится постфактум в ходе выездной налоговой проверки, а это упущенное время.

Поэтому считаем необходимым сохранить действующий порядок применения мировых цен. В свою очередь для исчисления НДПИ и рентного налога на экспорт порядок применяемых котировок считаем целесообразным перенести на уровень подзаконного НПА по аналогии с экспортной таможенной пошлиной. Это позволит оперативно реагировать на форс-мажорные ситуации.

– Бизнес на различных площадках продолжает поднимать проб­лему перехода с НДПИ на роялти. Вы же неоднократно говорили о значимых рисках такого шага. В новом Налоговом кодексе предус­мотрен переход на роялти?

– Напомню, основной проблемой при переходе на роялти является подтверждение содержания полезных ископаемых в реализуемой продукции. При отсутствии независимых лабораторий в нашей стране и невозможности доступа к зарубежным лабораториям налоговый контроль, по сути, превратится в формальность и не даст должного эффекта.

Кроме того, есть ряд вопросов в части учета и последующего налогообложения попутных полезных ископаемых и направляемых в отвалы основных полезных ископаемых, а также полезных ископаемых, использованных для своей деятельности, и многое другое.

К сожалению, бизнес просто ограничивается заявлениями о необходимости перехода, не предлагая каких-либо решений.

Наши расчеты показали, что внедрение австралийской модели роялти – ставка 7,5% от стоимос­ти реализованной руды, 5% – на концентрат, 2,5% – на металл – приведет к потерям бюджета.

В связи с этим предложено рассмотреть переход на роялти в будущем после иключения всех обозначенных рисков.

– Комитет госдоходов готовит кардинальные изменения в закон о трансфертном ценообразовании. Алибек Бекенович, расскажите об основных предлагаемых комитетом поправках.

– С момента введения в действие (с 1 января 2009 года) в закон не вносились существенные изменения.

В рамках поручения Главы государства по усилению контроля по трансфертному ценообразованию разработан проект соответствующих поправок. Он поддержан официальным заключением экспертов ОЭСР.

В настоящее время законопроект находится в Мажилисе Парламента и поддержан в первом чтении.

Остановлюсь лишь на концептуальных изменениях. Так, совершенствуется применение методов определения рыночной цены. В настоящее время в законе предусмотрена иерархия пяти методов определения рыночной цены. И, если налогоплательщик посчитает нужным использовать пятый метод, он сначала должен обосновать невозможность применения предыдущих четырёх.

Поэтому мы предлагаем точнее определить тот или иной метод в зависимости от характера меж­дународной сделки, что позволит снизить административные издержки и налогоплательщика, и проверяющих.

Пересматривается механизм определения рыночного диапазона. Сейчас диапазон цен и рентабельность определяются минимальным и максимальным значениями рыночных цен, которые могут быть сильно оторваны от реальных цен.

Мы инициировали сужение диапазона до реальных цен с исключением экстремальных значений. Наше решение исходит из международной практики – применяется в 48 странах, в том числе в США, Франции, Великобритании.

Будет расширено определение взаимосвязанности сторон для усиления контроля по выводу капитала. Не секрет, что некоторые крупные налогоплательщики соз­дают искусственные посреднические структуры. Эти «дочки» принимают минимальный риск при последующей реализации экспортируемой продукции и не признаются взаимосвязанными сторонами.

При этом бывают факты продажи налогоплательщиками всего сырья по заниженным ценам «эксклюзивному» трейдеру, с которым они юридически как бы не связаны. Более того, финансовой отчетности по таким трейдерам, как правило, нет в открытом доступе. В связи с чем возникает риск вывода капитала из страны из-за отсутствия достаточной информации по проверяемым сделкам. Учитывая подобные обстоятельства, законопроектом предусмотрено расширение понятия взаимосвязанных сторон.

Также предлагается контролировать трансфертное ценообразование сделок, совершенных на товарных биржах страны. В настоящее время такого нет. При этом такие сделки зачастую проходят по ценам ниже рыночных, что на руку выводу капитала из страны. Поэтому законопроект предусматривает исключение данной льготы.

Меняются требования к отчетности. В настоящее время обязанность по представлению местной отчетности по крупным сделкам возложена на участников международной группы. Теперь же обязанность по представлению местной отчетности возлагается на налогоплательщиков, осуществляющих сделки с взаимосвязанными лицами-нерезидентами.

Это позволит обеспечить проз­рачность сделки и усилить контроль за выводом капитала.