Из публикации “Мы потеряли финансовый контроль” прямо от банковского омбудсмена мы узнаем, что количество потребительских займов за прошлый год выросло почти на 16 процентов, 6,8 млн казахстанцев взяли кредиты на 10,6 трлн тенге. Если раньше он получал по сотне заявлений о помощи , то в последний месяц — более двух тысяч.

От себя добавим, что между государством, гражданами и банками, которые сплошь частные, стоит только этот омбудсмен. И еще: из дебатов в мажилисе знаем, что в Казахстане кредиты имеют 8,4 млн человек, или более 80 процентов от экономически активного населения, к концу прошлого года сумма просроченных выплат превысила 1,4 трлн тенге, уже 1,7 млн казахстанцев сидят на просрочке. За полтора года чёрный список заемщиков вырос на 300 тыс. человек.

А репортаж из сената “Кто не рискует, тот не пьёт шампанское?” поведал нам об обсуж­дении в парламенте планов отправлять будущие пенсии казахстанцев в акции, хедж-фонды, недвижимость и другие активы не только с высокой доходностью, но и с высокими рис­ками. Вот уж действительно, кто не рискует, тот… не пьет: доходность пенсионных активов должна стабильно превышать инфляцию хотя бы на 2 процента, тогда как реальная доходность активов ЕНПФ за последние 10 лет составила 1,16 процента. Заметьте, относительно официальной инфляции, а ведь цены растут… мы сами знаем как.

***

Попробуем обобщить: создается впечатление, что отдельные государственные лица и отдельные ведомства на своих участках как-то пытаются ухватить расползающиеся концы, тогда как общую картину расползания экономической и социальной ситуации в стране ухватить некому.

Смотрите: в бюджете на этот год расходы, пытающиеся угнаться за инфляцией, отползли от налоговых поступлений (тоже растущих, но темпами роста реальной экономики) уже на кошмарные 10 трлн тенге. Прореха лишь наполовину закрывается исторически небывалым траншем из Национального фонда, при этом забираемые из него 5,25 трлн тенге пугающе отползают от всего 4,9 трлн запланированных поступлений.

Министерство национальной экономики (МНЭ) собиралось бросить в прорыв дополнительные 8-9 трлн тенге за счёт понижения планки и повышения ставки НДС. После вмешательства президента ситуация смягчилась: повышение ожидается только до 16 процентов и дифференцированным: для агропроизводителей ставка ноль и ещё одна промежуточная — 10 процентов. Это хорошо, но планка всего в 15 млн годового оборота набрасывает сетку НДС даже на самый малый бизнес. Тот бросится врассыпную, и МНЭ недосчитается и половины из насчитанных им 4-5 трлн тенге дополнительных сборов.

Судите сами: с чего собирать налог на добавленную стоимость, то есть на добавленную для покупателя цену, если вся на круг платежеспособность казахстанцев вписывается в такой расклад: ровно 50 процентов — еда, 17,8 процента — платные услуги, а расчеты по тем самым кредитам забирают уже 6,3 процента? Накладывать налог на элементарное пропитание людей… это не только безжалостно, но и экономически безграмотно.

***

Смотрим дальше: подошло время обновлять и расширять электроэнергетику и ЖКХ, чтобы не остаться без тепла и света. По инфраструктурному плану и нацпроекту предстоит где-то найти и вложить 10,7 + 11,5 = 22,2 трлн тенге коммерческих инвестиций. В среднем получается по 4,4 трлн в год при объёме рынка услуг электро-, тепло-, водоснабжения порядка 2,3 трлн тенге.

То есть обновление изношенного обойдется в ещё один тариф, а новое строительство — в ещё один, даже без учета банковского процента и прибыли инвесторов. Разговор об удвоении ВВП придётся забыть, удержать бы на нынешнем уровне!

Соединить все проблемы вместе и найти общее решение некому: Министерство национальной экономики элементарно недотягивает до своего названия, Министерство труда и соцзащиты населения никакое, а АСПиР — Агентство по стратегическому планированию и реформам — вне хоть какой-то стратегии.

Беремся за дело сами. Возможно, это и перегиб. Но а что, если вдруг?! В общем, давайте предложим хозяевам Халык банка вернуть его за 1 тенге народу! А если они согласятся, то объединим его с ЕНПФ в Народный накопительно-инвес­тиционный банк социального страхования. Собственники — вкладчики. Туда же отдаем фонды социального и обязательного медицинского страхования. Все виды отчислений от зарплат сводим в общие 15 процентов и вводим прогрессивный подоходный налог, отсчитываемый от необлагаемого минимума. Минимум поднимаем до реально достаточной потребительской корзины.

Далее объявляем Национальному банку, что освобождаем его от несвойственной функ­ции управления пенсионными активами. Заодно сообщаем, что никаких ценных бумаг, тем более иностранных, Народный ЕНПФ-банк отныне не покупает. А все свободные от текущих выплат средства направляет в национальную инфраструктуру: электроэнергетику и ЖКХ, железные и автомобильные дороги, стратегические нефте- и газопроводы. По прямому договору с инвестируемым объектом или соответствующей национальной компанией (“Самрук-Казына” надо распускать, но это отдельно). Инвес­тиции на условиях возвращения не под какие-то облигации с купонами, а только в объёме предстоящих на данный год выплат состоявшимся пенсионерам. К примеру, в 2024-м таких выплат было 0,74 трлн тенге, для их возвращения, например, из электроэнергетики тариф достаточно было бы поднять на 6,4 тенге за 1 кВт-ч.

Тоже немало, но сделка супер­выгодная для всех сторон. Инфраструктура получает любой необходимый объём инвес­тиций: сейчас в ЕНПФ больше 23 трлн, а приток взносов (2,56 трлн в 2024 году) против выплат обеспечивает навес в 1,8 трлн тенге ежегодных свободных вложений. Лимитирует только скорость разработки качественной проектной документации и способность осваивать строительные и монтажные работы. Государство резко оздоравливает бюджет: вся его инвестиционная часть переносится на Народный ЕНПФ-банк, оттуда же идёт и стратегическое инвес­тирование.

А пенсионеры имеют гарантированные выплаты, причём про 6,4 тенге мы сказали для примера: бюджет облегчается настолько, что компенсационные выплаты спокойно делаются из него, а тарифы фиксируются, как якоря, общей ценой стабильности.

***

Действуем дальше. Насчитанный статистиками общий заработок казахстанцев в 2024 году составил 31,8 процента от ВВП, или 40 трлн тенге. Это оскорбительно мало для народа и угрожающе недостаточно для экономики, но все же сильно больше тех 25,6 трлн, с которых собираются взносы в ЕНПФ. Итого 36 процентов заработков в тени. Привлекаем их таким образом: устанавливаем порядок, по которому часть транша из Национального фонда в бюджет расписывается по счетам вкладчиков ровно в объёме их обязательных и добровольных взносов. И при этом даём вкладчикам право тратить ровно ту же сумму на оплату услуг ЖКХ, приобретение сельхозпродуктов и других местных товаров и услуг, поддерживаемых из бюджета. Арифметика не меняется, зато любая хозяйка лучше любого чиновника сообразит, какого производителя стимулировать из своего кошелька.

Мало того, у нас 19,6 трлн тенге депозитов физических лиц в коммерческих банках, не работающих на экономику. Привлекаем и их в Народный инвестиционный ЕНПФ-банк, предлагая лучшие условия. И тут же предлагаем вкладчикам выкупить их кредиты в частных банках, переводя на бесприбыльное обслуживание.

Вытаскивание денег на жилье и лечение отменяем. Зато устанавливаем собственную систему кредитования вкладчиков под залог их накоплений на экономически и социально важные цели: беспроцентная жилищная ипотека, приобретение авто и другой техники казахстанской сборки. А потребуется кредит на той — к частным банкирам, пожалуйста.

Получится подлинно народная экономика, в которой Балхашская АЭС, Кокшетауская ТЭЦ, ЭГРЭС-2 и вообще вся энергетика будут принадлежать пенсионерам. Разве кто-то будет против?

Пётр СВОИК, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы