В Уральске десяткам семей, пострадавшим от паводка, придётся встречать зиму в отсыревших и непригодных к жилью домах или в съемных квартирах. Это те, кому отказано в получении жилья. Среди них многодетные матери, люди с инвалидностью, детки с особыми потребностями. Ситуации и обстоятельства у всех разные, а беда одна — им больше негде жить.

После паводка 2024 года, когда вода уничтожила тысячи домов, в Казахстане были приняты правила, регулирующие оказание помощи людям, потерявшим свою недвижимость и имущество. В соответствии с этим документом комиссия по возмещению ущерба вправе отказывать в предоставлении жилья в следующих случаях: если поврежденное паводком жилье не является единственным для владельца, если имущество было отчуждено в период чрезвычайной ситуации, если на дачном участке расположены незавершенные строения, а также если дачный домик предназначен только для сезонного проживания и не оборудован для круглогодичного проживания.

Однако жизнь — штука сложная, и в ней случаются ситуации, не предусмотренные правилами.

***

Семья Венеры ДОЩАНОВОЙ купила участок с саманным домом летом прошлого года. Саманный дом снесли и стали строить двухэтажный. Семья большая, четверо детей, самому маленькому всего 10 месяцев. Хотелось, чтобы в новом доме всем было комфортно. Переехали в дом в марте, за несколько дней до начала паводка.

Из-за того что недвижимость приоб­ретали в рассрочку, документы начали оформлять после полной оплаты. И получилось так, что оформление закончили только 25 мая, во время действия режима ЧС. Соответственно, семье отказали во всех компенсациях. Их вообще не включили в список пострадавших от паводка.

- Наш дом затопило одним из первых, так как он стоит прямо за дамбой, откуда и пошел прорыв, — вспоминает Венера. — Дом стоял в воде больше двух месяцев, жить в нём, конечно, невозможно. Но мы не получали никаких компенсаций, вообще никаких, даже 100 МРП нам не дали. Отказали из-за того, что мы оформляли дом во время ЧС. Но ведь это было сделано неспециально! Всю зиму муж и старший сын здесь вдвоем работали, несмотря на холод. Столько средств во все это было вложено. У меня есть расписка от бывшей хозяйки о том, что мы реально приобрели саманный дом раньше. Есть свидетели, которые могут подтвердить, что мы живем здесь, что мы зимники. Мы подводили газ в прошлом году, платили членские взносы и за свет, все эти документы оформлены на моё имя. Но на это никто не обращает внимания. Я ходила в акимат, в департамент полиции, в прокуратуру, но меня нигде не слушают. Единственное, что говорят: обращайтесь в суд. Но всем, кто из наших туда обращался, отказали. Да и денег на судебные тяжбы у нас просто нет.

Тех, кто остался на дачах, можно пересчитать по пальцам. Большинству дали квартиры, и они выехали. После того как здесь в течение двух месяцев стояла вода, стены в домах повело, сырость и плесень. Газа нет, воды нет. Та, что берут из колодца, до сих пор отдает речной тиной, её используют только для хозяйственных нужд. Питьевую приходится привозить из города. О подвозе детей в школу, который был организован, когда здесь проживало много семей, теперь тоже говорить не приходится.

Как семья Венеры будет встречать зиму, непонятно:

- Как здесь жить без газа, без тепла, без воды с четырьмя детьми? Страшно, что остались фактически одни. Но у нас просто нет другого варианта...

***

Семья Асель ДЖУМАБАЕВОЙ живёт в дачном массиве с 2008 года. Учас­ток приобретали в складчину с братом её мужа, все документы оформили вовремя, но на одного хозяина — на брата. Поставили на участке два дома. Между родными людьми были прекрасные отношения, поэтому разделение участка всё время откладывали на потом. Думали, не к спеху. После того как пришла большая вода, оформлять что-то было бесполезно. В итоге семья родственников получила новый дом, а Джумабаевы остались ни с чем.

- С начала потопа мы снимаем однокомнатную квартиру, — делится Асель. — Нас семь человек: муж, моя мама и четверо детей. Муж работает охранником, устроиться на другую работу ему не позволяет здоровье. Я работаю мед­сестрой. Сами понимаете, зарплаты невысокие. За квартиру мы платим почти 100 тысяч тенге. Конечно, там очень ­тесно, но больше нам жить негде.

Как и другим отказникам, Джумабаевой советуют идти в суд.

У Айнур КЛИЧЕВОЙ своя история. Семья купила земельный участок в дачном массиве в 2015 году, на участке построили щитовой дом, но оформили его на маму женщины.

- Дом оформили на маму, потому что я с 2014 года стояла в очереди на получение жилья по категории “дети-инвалиды до 16 лет”. Нашей дочери поставили диагноз двусторонняя нейросенсорная тугоухость, и в 2017-м мы получили однокомнатную арендную квартиру с правом выкупа, но она ещё не выкуплена. Жить в однокомнатной квартире с тремя детьми очень тесно, поэтому там живёт мама, а мы — на даче.

Когда мониторинговая группа начала работу, мы, конечно, подали документы, но нам отказали, потому что на маму оформлена квартира моего брата. Получается, у неё два жилья, — объясняет Айнур. — Сейчас мы живем у свекрови в Байтерекском районе, в 60 километрах от города. Снимать квартиру нереально, я в декрете, муж один работает, мы просто это не потянем. По всему Уральску мы не одни такие. В акимат, как на работу, каждый день ходим, и каждый раз один ответ: идите в суд.

Семье КАБДУШЕВЫХ тоже во всех комиссиях отказали без всяких разбирательств. Их дом, построенный в 2015 году в дачном обществе, был оформлен на маму. А у неё есть и своё жилье.

- Сейчас мы живем в съемной квартире, акимат молчит. Они не смотрят на то, что мы многодетные, что у нас особенный ребёнок есть, хотя мы им все справки предоставляли, — говорит мать многодетного семейства. — Но ведь в каждой спорной ситуации нужно разбираться. Все соседи видели, как мы строили этот дом, что мы в нём жили. Неужели сложно вникнуть и понять, что к чему на самом деле?! У нас один ребёнок 2012 года и трое совсем маленькие — 2020, 2021 и 2024 годов. Как их привезти в этот дом?! Здесь плесень, грибок, это все никак не отмоется. Да и сам он еле стоит, ведь за три месяца почва сильно просела. Мы ходили и на городскую, и на областную комиссию, у всех один и тот же ответ: ничем не можем помочь. Были мы и на приёме в партии Amanat — ответ тот же. У всех вопрос: почему оформляли дом на маму? Какая разница, на кого мы оформили?.. Мы что, не являемся пострадавшими?

***

В акимате, слушая все эти истории, только разводят руками. Буква закона не позволяет выделять средства на помощь, если ситуация не соответствует критериям, прописанным в правилах. При этом чиновники как будто и сами понимают, что люди в случившемся не виноваты.

- Есть определенное количество граж­дан, которые страдают из-за того, что у них документы оформлены неправильно: на родителей, на родственников. По ним действительно проблема, — признает заместитель акима Уральска Азамат ХАЛЕЛОВ. — Законно мы им помочь не можем никак. Здесь подключаются общественники, меценаты. В каких-то критических ситуациях, многодетным семь­ям, семьям с особенными детьми мы всё-таки стараемся помочь из спонсорских средств.

По данным Азамата Халелова, около 2500 пострадавших от паводка определены как владельцы единственного жилья и по ним сейчас ведётся работа. Ещё 500 гражданам оплачивается ремонт их недвижимости. Но из сказанного зам­акима получается, что ни одна из историй, описанных выше, не является критической.

Между тем сами дачники рассказывают о несправедливостях, допущенных чиновниками: например, о том, что квартиры и дома получили люди, никогда не проживавшие на дачах, владельцы заброшенных дачных домов и т. п.

Местный депутат Максат АЙСАУТОВ направил запрос в прокуратуру с требованием предоставить полный список со всеми данными тех, кто уже получил жилье взамен утраченного, а также тех, кому жилье ещё не приобретено, но комиссия приняла решение его предоставить. А ещё предоставить список тех пострадавших от наводнения, кому отказано в выдаче жилья. Народный избранник уверен, что там есть с чем разбираться.

- Мне поступает очень много обращений от тех, кто лишился жилья, но им отказали в предоставлении квартир. Эта проблема становится очень острой и уже создает социальное напряжение, — считает Максат Айсаутов.

Злата УДОВИЧЕНКО, фото автора, Уральск