Попытаемся сразу довести до логических выводов начатый разговор о необходимости и о трудности решения поставленной главой государства задачи удвоения ВВП к 2029 году (см. “Придется бежать!”, “Время” от 2.11.2023 г.). Необходимость вытекает из того, что сформированная во второй половине 1990-х — начале нулевых годов “вывозная” экономическая модель неизбежно заканчивается. В самом Казахстане она заканчивается потому, что не только не решает, но и прямо блокирует все более остро встающие задачи обновления предельно обветшавшей инфраструктуры, начиная с тепло-, электро­энергетики и ЖКХ и заканчивая средствами производства, и ничего не может противопоставить набирающему скорость росту цен, падению уровня жизни.

Экономическая модель, в которой иностранные добытчики вывозят богатства недр по промежуточным ценам с оформлением конечных сделок за пределами национальной юрисдикции, а иностранные “инвесторы” вывозят гигантские прибыли от внешнего финансирования, заканчивается в гео­политическом смысле. Все более непредсказуемые и пугающие катавасии в разных частях мира на самом деле имеют свою логику, поэтому гораздо практичнее самим начать движение по формирующемуся вектору, нежели дожидаться, пока нас туда вставят.

Трудности же решения поставленной президентом задачи вытекают из того, что мы находимся внутри инвестиционного гетто как части внешней сырьевой и финансовой эксплуатации Казахстана, в котором подавляется любая промышленная и кредитная активность, кроме “вывозной”. Причём стены гетто воздвигнуты не внешними эксплуатантами, а нашими собственными исполнительными институтами, национальным законодательством, кадровым отбором и вмененными извне понятиями.

Поговорим о трёх управленческих парах, находящихся между собой явно в безоблачных, но столь же бесплодных отношениях. Это Нацио­нальный банк и банки второго уровня, бюджет и ЕНПФ, а также правительство и ФНБ “Самрук-Казына”.

Но для начала не удержусь и скажу, что нынешняя мода на однополые отношения тоже имеет свою цель и логику. Вполне допускаю, что люди в таких браках счастливы, но возможностей воспроизводства новой жизни у них никаких. Хотя для кого-то это и может быть поводом для счастья в браке.

Итак, сначала классика неизвращенных отношений в двухуровневой банковской системе. Банк верхнего уровня выделяет под расширяющийся рынок товаров и услуг новый денежный объём в виде выдаваемого БВУ кредита, а те мультиплицируют его по экономике. У главного банка два рычага: базовая ставка по его кредиту (чем она ниже, тем больше рождающаяся кредитная масса) и принудительное привлечение части активов БВУ на свои счета (чем больше денег замораживается, тем меньше кредитная мультипликация) И ещё. Банковский кредит выдается именно на расширение производства, а уже за этим следует и рост потребления.

Заметим, что ещё со времен “рейганомики”, переместившей кредитование с производства на потребление, мировая финансовая система копила кризис, оборачивающийся сейчас глобальным потрясением. Но это не про нас, потому что у нас классика банковских отношений вывернута наоборот.

У нас Национальный банк сам берет в долг у БВУ через привлечение депозитов и продажу своих заемных нот. На начало октября он назанимал на 4,3 трлн тенге. В этих извращенных отношениях базовая ставка уже не для снабжения БВУ первичным кредитом, а для выплаты им доходов по займам самого Нацбанка.

Ставка сейчас 16 процентов, эффективная доходность 18,1 процента, итого Национальный банк выпустит на рынок порядка 800 млрд новеньких тенге, из которых ничего не достанется производителям, а все они опять прольются инфляционным дождем через потребительское кредитование либо напрямую.

Чем выше базовая ставка, тем больше достающейся коммерческим банкам “доходности”, тем выше и инфляция в тенговом гетто. А в спущенной Национальному банку методичке МВФ сказано, что для борьбы с инфляцией следует повышать базовую ставку. Вот круг печатания незаработанных денег и замыкается.

Коммерческие банки, имея такой способ самоудовлетворения вдали от производительной экономики, наверное, счастливы. В Нацбанке, надо полагать, тоже получают удовольствие. А то, что именно Национальный банк, обязанный по конституционному закону о нём обеспечивать стабильность цен, является главным организатором инфляции в национальной валюте, так кто у нас в стране об этом вспомнит?

Сейчас, например, даже официальная инфляция составляет 10,8 процента годовых, тогда как обозначенная Нацбанком цель — 5 процентов. Такая вилка прак­тикуется многие годы, и хоть бы что…

Вторая счастливая пара партнёров — бюджет и ЕНПФ. По существу, изымаемые через бухгалтерии 10 процентов от заработков населения — это тот же налог, только направляемый в отдельный от бюджета карман с тем, чтобы по истечении 40-45 лет трудовой жизни вернуть вкладчикам накопленное.

Но как в стране, где национальная валюта плавает, хранить почти полвека деньги? В 1998 году при переходе на накопительную пенсионную систему курс тенге был 78 к доллару, а ныне под 480 — в 6 раз ниже. Много ли так накопишь?

Есть, правда, способ надежно сохранить и приумножить откладываемое на пенсию — пустить деньги в канализацию, а также в ЖКХ, электроэнергетику, вообще в остро нуждающуюся в инвестициях инфраструктуру. Но в нашем гетто это категорически запрещено. Поэтому пущенный мимо бюджета налог на пенсии хранят в… бюджете же.

Ныне в ЕНПФ астрономическая сумма 17,2 трлн тенге, “инвестированная” в таком раскладе: долговые бумаги Минфина — 8,1 трлн, отправлено за рубеж — 5,3 трлн, квазигоссектор (ниже скажем про третью бесплодную пару) — 1,7 трлн. А ещё казахстанские банки — 0,85 трлн тенге, тоже мимо производственного кредитования. И депозиты Нацбанка — наш пострел и здесь поспел — 0,5 трлн тенге. Картина маслом: ничего в реальную экономику, все на спекуляцию и раскручивание инфляции.

Считая эффективную ставку по бумагам Минфина всего 16 процентов, получаем, что из бюджета в очередной раз будет вытащено триллион триста миллиардов “доходности”, бессмысленно вдуваемой в накопительный пузырь. Правда, в этом однополом союзе счастье одностороннее: финансовые спекулянты не нарадуются, бюджет же на грани истощения. Государственный долг сейчас в районе 29 трлн тенге, это четверть ВВП. Выплаты по правительственному долгу только за первую половину этого года уже более триллиона тенге. А к 2028-му ожидается рост госдолга вообще до 50 трлн.

И ещё. Поступление взносов в ЕНПФ в этом году достигнет 1,9 трлн тенге, тогда как выплат менее 500 млрд, из которых пенсионерам всего 250 млрд, другая половина утекает на жилье и якобы на лечение. И эту лазейку пора закрывать. В любом случае можно смело строить Балхашскую АЭС на деньги будущих пенсионеров, при этом надбавка на тариф потребуется всего 2,1 тенге за 1 кВт-ч. И больше никакого повышения хоть до 2029 года!

И, наконец, третья бесплодная пара. Правительство ничем не управляет, поскольку все госкомпании под ФНБ “Самрук-Казына”. А ФНБ ни за что не отвечает, начиная с полной безответственности за национальное благосостояние. И тут, похоже, на почве обоюдной управленческой и инвестиционной безответственности полная любовь и взаимное согласие.

Не подумайте, что все описанное — несуразный набор глупостей. Наоборот, все устроено очень умно, на то оно и гетто. И только осознав, где мы находимся, можно составить план, как выбираться.

Пётр СВОИК, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы