В конце октября этого года председатель правления АО «Национальный управляющий холдинг «Байтерек» Нурлан Байбазаров доложил Касым-Жомарту Токаеву о результатах деятельности холдинга за девять месяцев 2023 года, в том числе и работе по поддержке предпринимательства и агропромышленного комплекса.

Судя по озвученным цифрам, поддержка оказывалась серьёзная. Например, малому и среднему бизнесу было выдано порядка 1 трлн. тенге кредитов, а финансовая поддержка АПК составила 447 млрд. тенге…

Казалось бы, за положение отечественных фермеров можно только порадоваться, но в том же конце октября стало известно о том, что в Казахстане закрылись 12 птицефабрик, производящих куриное мясо и яйца. Причиной этого являются отсутствие субсидий и рост цен на корма.

Также в этом году решением МСХ в правилах субсидирования были ограничены два вида субсидий для животноводства – а именно содержание племенного быка-производителя (аренда бычков) и приобретение импортированного маточного поголовья крупнорогатого скота (КРС). Причиной этого решения тогдашний министр сельского хозяйства Ербол Карашукеев (в настоящее время он трудится на посту акима Жамбылской области) назвал «повышенную коррумпированность этого вида субсидий».

А до этого «всплыла» проблема получения субсидий на удобрения (как выяснилось, тогда все затормозилось из-за бюрократических препонов)…

Теперь проблема коснулась птицеводческой отрасли.

«Субсидии на яйца от государства убрали, а стоимость отечественных кормов выросла… Из-за этого в стране остановили работу 12 птицефабрик, включая крупную птицефабрику в Боровом Акмолинской области. В Восточно-Казахстанской области сейчас нет ни одной фабрики. Сегодня производство яичных птицефабрик снижается. В октябре они дали на 70 тысяч яиц меньше, чем в прошлом году. В этом месяце мы даём ещё на 200 тысяч яиц меньше…» – печально озвучивал текущее положение дел президент союза птицеводов Казахстана Руслан Шарипов (за несколько месяцев до того он отмечал, что «10 яичных птицефабрик приостановили свою деятельность из-за банкротства, по такому пути пойдут и другие мелкие птицефабрики, составляющие половину производства»).

Заодно Шарипов проинформировал, что сегодня стоимость кормов, производимых в нашей стране, значительно дороже, чем в соседних странах. Что же касается перспектив, то они у производителей яиц весьма печальные – в июне этого года, премьер-министр Алихан Смаилов заявил, что из-за ограниченных возможностей республиканского бюджета возобновить субсидирование яиц не представляется возможным…

В общем, ситуация получается несколько двоякая: с одной стороны (из текста отчетов и рапортов), вроде как все не просто хорошо, а почти замечательно и те же фермеры отнюдь не должны жаловаться на нехватку господдержки в целом и конкретных выделенных средств в частности, а с другой (точнее, согласно «вестям с полей) – положение дел весьма тревожное.

Главное, чтобы численность росла?

Собственно, это касается и всего состояния МСБ в Казахстане.

Таковой пребывает как бы в двух измерениях – отчетном (программном, плановом, структурном и так далее) и приземленном, реальном. Со всеми вытекающими отсюда различиями.

Например, о необходимости развития МСБ путём его всемерной государственной поддержки со всех больших и малых трибун говорится уже лет тридцать. В итоге, в разные годы на свет появились пара десятков государственных программ (с многомиллиардными бюджетами), соответствующие концепции, огромное количество законодательных актов, подзаконных инструкций и распоряжений.

При этом для контроля их неукоснительного соблюдения из года в год создавались как различные управления и департаменты по развитию бизнеса в акиматах всех уровней и министерствах, так и целый сонм квазигосударственных структур, которые из года в год работали над «устранением административных барьеров», «гармоничным налогообложением», «обеспечением доступа бизнеса к госзакупкам», «доступом к льготному кредитованию», «демонополизацией рынка» и прочей проблематикой из числа «вечных ценностей». Заодно периодически озвучивали динамику увеличения субъектов МСБ и общий рост их показателей, что очевидно должно было ещё более убедительно подкреплять общую благостную картину.

Кстати, если уж зашла речь о подобных данных, то таковые были недавно оглашены агентством Ranking.kzна основании регистрационных данных.

Так, к октябрю 2023 года в Казахстане было зарегистрировано 2,2 миллиона субъектов малого и среднего предпринимательства, это на 10,4% больше показателей января и на 32% больше, чем в январе 2022 года.

Отмечается, что больше всего бизнесменов зарегистрировано в Алматы (389 600 субъектов), в Астане (257 400) и Туркестанской области (217 800), на их долю приходится 38,7% от общего количества субъектов МСБ.

Для желающих следить за динамикой, можно ещё привести данные Национального бюро статистики на первый квартал текущего года.

Тогда, по состоянию на март 2023 года, в стране были зарегистрированы 1 904 656 субъектов малого и среднего предпринимательства (МСП). При этом количество зарегистрированных субъектов МСП по сравнению с соответствующей датой предыдущего года увеличилось на 31,1%.

В общем количестве субъектов МСП доля индивидуальных предпринимателей составила 66,6%, юридических лиц малого предпринимательства – 21,1%, крестьянских или фермерских хозяйств – 12,2%, юридических лиц среднего предпринимательства – 0,2%.

При этом, больше всего предприятий действовали в Алматы – 309 947, в Астане – 212 402 и в Туркестанской области – 196 031…

(Кстати, согласно последним данным КГД МФ РК, на конец нынешнего года, в стране признаны бездействующими (и при этом юридически не закрытыми) 27 954 ИП, на которые с 1 января 2024 года будет возложена обязанность по представлению налоговой отчетности по всеобщему декларированию, что либо вызовет стимул у их владельцев бездействующее ИП ликвидировать, либо всё-таки подавать декларацию и, таким образом, не портить общую регистрационную статистику).

Когда быть «средним» не с руки…

К сопоставлению данных по поводу как постоянно открывающихся, так и постоянно ликвидирующихся субъектов малого бизнеса, мы вернемся чуть позже, а пока обратим внимание на то, что ещё одним любопытным нюансом приведенной статистики является крайне низкое число субъектов среднего бизнеса – всего 0,2% от общего числа предпринимателей.

Именно на эту диспропорцию и весьма слабое развитие среднего бизнеса в стране осенью текущего года обратил внимание и Глава государства:

«Развитие среднего предпринимательства – это основа устойчивой и диверсифицированной, активно развивающейся экономики. Но здесь у нас накопились системные проблемы, требующие срочного решения. По большому счету, в Казахстане наилучшие условия созданы для малого и крупного бизнеса. Крупный бизнес устойчиво развивается и имеет большие прибыли.

Малое предпринимательство, в свою очередь, играет критически важную роль в обеспечении занятости и повышении доходов населения.

При этом для них налоги минимальны, практически отсутствуют проверки, имеются инструменты поддержки, создана продвинутая комфортная цифровая среда, постоянно снижаются административные барьеры. У нас отсутствуют стимулы для его перехода в наиболее важный средний сегмент бизнеса.

При этом, именно средний бизнес имеет возможности и серьёзную мотивацию для своего развития на внешних рынках, создания новых конкурентных продуктов и их продвижения, в том числе на экспорт.

Никаких особых условий для поддержки именно среднего бизнеса, тем более в обрабатывающей промышленности, у нас до сих пор не создано. Скорее наоборот, в существующей нормативной среде, даже при расширении, выгоднее формально оставаться малым бизнесом.

На этом фоне среднее предпринимательство выросло лишь на 0,5%, повысив свою долю в экономике с 5% до 6,2%. При этом в странах ОЭСР его доля в среднем равна 18%, а в отдельных государствах ещё выше – до 26%...» – сообщил президент Токаев в ходе встречи с бизнес-сообществом республики и проинформировал о президентском поручении правительству и Национальной палате «Атамекен» дать предложения по этому вопросу и приступить к практическим действиям:

«В Послании мною было поручено внести изменения в законодательство, стимулирующие укрупнение субъектов малого предпринимательства. Это должны быть и налоговые меры, и определенный иммунитет от проверок со стороны проверяющих органов, и доступ к специализированным инструментам поддержки и госзаказам. Например, следует проработать предоставление особых мер государственной финансовой поддержки, а также льготный доступ к государственным тендерам для бизнеса, который работает в стандартном налоговом режиме...

В Казахстане всего несколько сотен средних предприятий, которые вопреки всему, без господдержки успешно развиваются и осваивают экспортные рынки. При этом, многие из них до сих пор отказывались от государственной помощи из-за опасений дальнейшего преследования со стороны проверяющих органов.

Здесь нужен отдельный подход: если бизнес выполняет свои обязательства и достигает заявленных целей, то ни один проверяющий не должен подходить к нему ни в период реализации проекта, ни в последующем…» – подчеркнул Касым-Жомарт Токаев.

Ранее, к этой же теме казахстанский президент обращался и в конце марта нынешнего года, выступая на открытии первой сессии Парламента VIII созыва, отметив, что как малое, так и особенно среднее предпринимательство должно стать движущей силой экономики и рынка труда и необходимо разработать комплекс мер для его реальной поддержки.

Программы на каждый день

Правительство, как и положено, отреагировало очень оперативно.

Уже 4 апреля министр национальной экономики Алибек Куантыров в ходе заседания правительства сообщил, что «министерством совместно с заинтересованными госорганами и организациями, в соответствии с задачей, поставленной президентом, будет разработан Комплексный план по поддержке малого и среднего предпринимательства, в том числе по стимулированию среднего предпринимательства, основными направлениями которого будут: предоставление мер финансовой, нефинансовой поддержки МСП; стимулирование развития МСП; устранение барьеров, препятствующих их развитию в рамках региональных программ; прощение процедур государственных закупок; расширение источников финансирования МСП».

На следующий день, 5 апреля, правительство Казахстана утвердило масштабный документподназванием «Экономическая политика на среднесрочный период», где особо отмечалось что «развитие массового предпринимательства станет драйвером экономического роста и основным источником повышения благосостояния граждан».

И посему, «в целях активизации предпринимательской деятельности и привлечения частного капитала будет внедрено полноценное регулирование «с чистого листа», продолжится масштабное сокращение неактуальных и необоснованных регуляторных требований, которые будут заменены новыми компактными и понятными правилами для бизнеса. Меры финансовой поддержки будут приоритетно оказываться конкурентоспособным малым и средним предприятиям…»

Довольно большой блок был уделен и самокритике (точнее, проблемам, которые почему-то сохранились в экономических реалиях страны, несмотря на все предыдущие годы «эффективной поддержки» и «общего развития»):

«При этом в экономике Казахстана сохраняются системные проблемы, сдерживающие её развитие и способные привести к росту социальной напряженности.

Для придания нового импульса развитию требуются переосмысление принципов и механизмов экономической политики, обеспечение её предсказуемости, определение роли государства и перенастройка «правил игры» в целях стимулирования предпринимательской деятельности...»

Дополнительных подробностей про «перенастройку правил игры» в тексте документа, к сожалению, не присутствует; возможно, в связи с отсутствием конкретных идей на тот период, когда разрабатывался основной текст «Политики».

Косвенным подтверждением этого может стать распоряжение премьер-министра Алихана Смаилова «О создании рабочей группы по выработке предложений по поддержке малого и среднего бизнеса», увидевшее свет в начале мая этого года.

Очевидно, на всякий случай в группу (которую возглавил непосредственно сам премьер) были включены три его заместителя, абсолютно все министры, включая министра культуры и спорта, ряд депутатов парламента, председатель правления фонда «Самрук-Казына», председатель правления холдинга «Байтерек», управляющий международным финансовым центром «Астана».

Что же до профильных общественных объединений, то таковых в рабочую группу пригласили не очень много – представителей НПП «Атамекен», а также руководство двух отраслевых союзов – председателя правления Союза обрабатывающей промышленности и первого заместителя председателя правления Ассоциации фермеров Казахстана.

(Кстати, судя по уже упомянутым «вестям с полей», отстаивать интересы фермеров их представителям удавалось с трудом и дополнительным примером этого является недавние изменения в республиканском бюджете нынешнего года в разрезе программ, согласно которым при общем увеличении на 8,6 миллиардов тенге средств предназначенных на «Реализацию мероприятий в рамках национального проекта по развитию предпринимательства на 2021–2025 годы и Механизма кредитования приоритетных проектов», денег выделяемых для «создания условий для развития животноводства и производства, реализации продукции животноводства» стало меньше на 2,3 млрд. тенге.

Впрочем, как бы там ни было, но группа начала работать (полностью все свои идеи и предложения, согласно графику, необходимо будет озвучить до конца осени этого года).

Что же до некоторых промежуточных наработок и прогнозов, то таковые были оглашены в середине лета на заседании правительства министром национальной экономики Алибеком Куантыровым.

Напомнив коллегам, что «создание благоприятного бизнес-климата как основы макроэкономической стабильности является одной из первоочередных задач правительства», глава Миннацэкономики оптимистично предположил, что если все пойдет так, как надо, то доля МСБ в экономике Казахстана к 2030 году составит 40%.

В числе же тормозящих факторов были названы все те же «административные барьеры», об устранении которых, как уже говорилось выше, идёт непрерывный разговор уже добрых два десятилетия.

Успешно устраняются они и в наши дни: «В целях снижения административных барьеров правительством проводится работа по внедрению новой регуляторной политики в сфере предпринимательской деятельности. В рамках этой работы выявлено 10,1 тысяч излишних требований к бизнесу. На сегодня около 90% таких требований на подзаконном уровне отменено. По остальным 10% сформирован Единый пул поправок в законодательные акты, который включен в проект закона по вопросам ведения бизнеса, находящийся в парламенте.

Проводимая работа путём устранения архаичных, неактуальных требований позволит обеспечить прозрачность и упрощение многих процедур для предпринимателей, тем самым улучшая бизнес-климат и инвестиционную привлекательность», – проинформировал о достигнутых положительных результатах и будущих позитивных переменах Алибек Куантыров.

Кроме того, было упомянуто о проводимой работе по разработке проекта нового Налогового кодекса, а также особому вниманию вопросам упрощению и цифровизации налогового администрирования, вплоть до выработки предложений по отмене предоставления некоторых деклараций.

Возможно, изменится и технология проводимых проверок, которые будет предложено назначать на основании новой системы управления рисками и исключить как таковые вообще все плановые проверки.

После всего этого, собственно, и будет возможным достигнуть к 2030 году целевого индикатора в виде 40-процентной доли МСБ в экономике Казахстана. Который, в свою очередь, вполне будет сопоставим с показателями наиболее передовых стран мира...

Что касается проверок бизнеса, то действительно, начиная с января 2024 года, заканчивается срок моратория, введенного президентом Касым-Жомартом Токаевым.

Впрочем, ещё в мае нынешнего года премьер-министр Алихан Смаилов успокаивал отечественных бизнесменов, сообщив, что даже после окончания сроков моратория вала проверок не будет и кроме того они будут максимально автоматизированы, то есть «без человеческого фактора»:

«Это позволит с нового года, после завершения моратория на проверки бизнеса, все графики проверок формировать на основе автоматизированных систем управления рисками, исключая человеческий фактор. Это снизит количество проверок и повысит эффективность госконтроля»,– сообщил в те дни глава правительства...

Ну и чтобы завершить тему официоза стоит добавить, что пока разрабатывается пакет новых предложений по поддержке малого и среднего бизнеса, сами предприниматели и опекающие их чиновники живут и работают согласно положениям принятой в прошлом году постановлением правительства №250 Концепции развития малого и среднего предпринимательства до 2030 года.

В ней, кстати, тоже содержалась немало самокритики, разбора «тормозящих факторов» и констатации не самого лучшего положения дел в реальности:

«Несмотря на рост показателей страны в области развития МСП, для обеспечения дальнейшего положительного влияния на диверсификацию экономики, реализацию экспортного потенциала и обеспечения устойчивости долгосрочного экономического роста страны требуются качественные изменения, обусловленные несколькими факторами.

Во-первых, потенциал влияния среднего предпринимательства на диверсификацию экономики и устойчивость экономического роста не реализован.

Таким образом, несмотря на более высокие темпы роста объёма выпуска продукции и услуг, значительно более высокую производительность и занятость на одном предприятии, а также более высокий экспортный потенциал, доля средних компаний в ВВП очень низка по причине своей малочисленности.

Во-вторых, ограниченное влияние МСП на создание качественных рабочих мест… Субъекты малого предпринимательства концентрируются в секторах, прямо зависящих от общего состояния экономики и потребительского спроса.

В силу данных причин, МП подвержены высоким рискам прекращения деятельности при экономическом спаде и не обладают достаточной устойчивостью.

Создаваемые МП рабочие места в большей части не являются качественными рабочими местами, поскольку не обеспечивают постоянных рабочих мест, отвечающих требованиям безопасности труда с заработной платой, выше средней по региону…»

Гладко только на бумаге

С высокими рисками «прекращения деятельности» полностью солидарны и эксперты, летом этого года во время работы диалоговой площадки «Развитие МСБ» в Казахстане» озвучившие статистику, согласно которой, «в течение почти лет закрылось почти 80% открытых с 2017 года компаний. Пятилетний уровень выживаемости казахстанского бизнеса составляет 18%. Для сравнения в мире коэффициент пятилетней выживаемости составляет в районе 50%. С точки зрения эффективности выживаемость для казахстанского МСБ является очень критической, потому что именно зрелые компании создают качественный рабочие места…»

Вообще, если взглянуть на мнения экспертного сообщества (да и самих представителей МСБ), то ситуация с положением предпринимательского сообщества в стране в целом и результатов пресловутой «государственной поддержки» будет выглядеть куда как менее радужно и привлекательно, нежели в многочисленных отчетах чиновников.

Так, ещё в конце прошлого года экспертами и аналитиками различных структур был проведен обстоятельный разбор причин недофинансирования МСБ (об этом в своём Послании говорил и президент Касым-Жомарт Токаев, указавший, что на деле казахстанский бизнес не дополучил порядка 42 миллиардов долларов, в кто время как в банках второго уровня накоплена многотриллионная ликвидность, которая фактически не работает на экономику).

Тогда многие участники сошлись в том, что казахстанским БВУ попросту не выгодно финансировать (кредитовать) бизнес из-за высоких рисков и отсутствия государственных гарантий на этот счёт.

О том, что 2023 год станет достаточно непростым для отечественного предпринимательства, заявил председатель Регионального совета Палаты предпринимателей Алматы Максим Барышев, помимо всего прочего сосредоточившись и на проблемах налогового законодательства:

«Депутатами внесена поправка по обложению дополнительным индивидуальным подоходным налогом 10% на дивиденды на сумму более 30 тысяч МРП. Это будет 48-й (!) набор поправок в Налоговый кодекс за четыре с половиной года (!) с момента его принятия…

Если мы хотим ускоренного развития Нового Казахстана, то необходимо отменить поправки, вносящие дополнительные налоги, создать понятный Налоговый кодекс и прекратить внесение изменений в Налоговый кодекс как минимум на три года…»

Помимо упомянутых изменений в ставках ИПН, в Налоговый кодекс образца 2023 года планировалось внести ещё ряд поправок на самые разные темы, с которыми можно было более подробно ознакомиться в обзорах деловых СМИ страны.

В апреле нынешнего года темы регуляторных ограничений финансирования МСБ на площадке портала Zakon.kz разбирали финансовые эксперты, которые среди перечисления обилия различных проблем сошлись на том, что «дополнительным препятствием для бизнеса остается высокий уровень государственного присутствия в экономике, снижение которого планируется только на уровне разговоров», а также указали на «отсутствие внятных правил игры в экономике»

«Нестабильность и непредсказуемость принимаемых решений, неработающие и слаборазвитые институты. Как следствие незащищенность прав и свобод бизнеса. В таких условиях бизнесу запредельно трудно расти и развиваться, а банкам – просчитать все риски и в результате, малый бизнес нестабилен и подвержен любым изменениям в экономике.

Вкупе с названными институциональными рисками малый бизнес может стать непредсказуемым экономическим агентом с неизвестными перспективами даже на горизонте одного года…

Пока же существенных изменений в государственной экономической политике не наблюдается…» – в частности, заявил в ходе дискуссии экономист Арман Бейсембаев.

В августе нынешнего года в ходе проведенного в Астане круглого стола под «говорящим» названием «Застой или новые 90-е: что ждёт бизнес Казахстана?», его участники для начала подметили, что к 2033 году, трудовые ресурсы страны увеличатся на два миллиона человек, и если это молодое население не будет обеспечено рабочими местами, то республика может столкнуться с социальными, экономическими и политическим кризисами. При этом, по мнению спикеров, в стране есть только одна сфера экономики, которая может поглотить такое число работников, – это МСБ. Однако нынешняя эффективность малых предприятий в Казахстане составляет 16% от эффективности крупных. То есть, разница в эффективности у них в шесть раз. При этом по миру, аналогичная разница примерно в два раза, а в наиболее развитых странах – меньше полутора раз.

Низкая производительность предсказуемо ведёт и к низкой конкурентоспособности: только 6% малых и средних предприятий страны экспортируют свою продукцию. Тогда как в странах с доходами выше среднего, свои товары за рубеж вывозит каждое пятое предприятие.

В числе препятствий, тормозящих развитие предпринимательской деятельности, назывались самые разные причины – от высокой инфляции до того же налогового законодательства.

«Сейчас в правительстве готовят проект нового Налогового кодекса, который также сложен для понимания. И нас ожидает заметное повышение ставок налогов. Такое постоянное изменение правил игры – одна из главных проблем для МСБ…»– заявил заместитель директора Центра аналитических исследований «Талап» Аскар Кысыков и привёл свежие данные международных исследований:

«Недавно вышел большой обзор Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по Казахстану. Основная наша проблема – это экономическая политика, отсутствие конкуренции, недостаточный доступ к финансам и незаконченные рыночные реформы. Отсюда наши бюрократия, коррупция, нехватка кадров, недостаточная правоприменительная практика и налогообложение. С точки зрения индекса удобства ведения бизнеса у нас самые слабые позиции по верховенству закона, эффективности судов и честности правительства. По этому индексу Казахстан занимает 65-е место из 140 стран. Можно констатировать, что, несмотря на все реформы, бизнес-среда остается слабой…»

(Кстати, в ещё одном подобном отчетеОСЭР, в Казахстане настоятельно рекомендуется проведение дальнейших структурных реформ в области реальной поддержки предпринимательства, в противном случае добиться устойчивой, диверсифицированной и инклюзивной модели роста будет затруднительно)…

В принципе, что-либо реформировать и поддерживать казахстанские чиновники готовы практически в режиме нон-стоп (подтверждением этого служит ежегодно утверждаемое огромное количество всевозможных документов как общего стратегического характера, так и специализированного отраслевого, а также буквально пошаговых инструкций – как все это эффективно реализовать на местах). Однако, по мнению самих предпринимателей, реальный «выхлоп» от всего этого «программо-оборота», мягко говоря, далек от закладываемых в них прогнозных показателей.

Соответственно, можно предположить, что и следующий год станет для казахстанских бизнесменов очередным «непростым годом». Уж больно много запланировано на него различных «нововведений», «реформ» и «преобразований» с весьма туманными итогами их практической реализации…

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора