– У нас с мужем не было своих детей. Мы долго ждали, рассматривали разные варианты лечения, молились аллаху, но ничего не получалось. Мысли об усыновлении детей были и раньше, но мы оставляли эту идею на потом, да и старшие родственники говорили: у вас ещё будут свои дети.

– После семи лет совместной жизни. Мой супруг очень любит детей и был готов к этому шагу раньше меня, а я всё тянула. Но однажды он сказал: «Нельзя больше так, время уходит, наверное, так нам суждено», и у нас появился приёмный сын.

ПУТЕВКА – МЕЧТА

...Гульназ сначала побывала в районном отделе образования. Послушала советы специалистов, собрала документы. Потом проверили их семейные бытовые условия и другие моменты, и только после этого ей выписали направление в город для усыновления.

ВТРОЁМ В СТОЛОВУЮ

Недолго думая, Гульназ с мужем пришли в интернат №1. В интернате жили дети старше пяти лет.

Мади очень ждал своих новых родителей, и они тоже спешили на встречи с ним. Сначала 2-3 раза в неделю Гульназ приезжала в город, чтобы увидеть Мади, и под расписку забирала его на выходные. А он возвращался в интернат и рассказывал другим ребятам, что у него есть мама, она жарит ему баурсаки и учит правильно есть бешбармак. Мади всегда ждал новых звонков, встреч и всё время спрашивал, когда его заберут.

Детей из детского дома забирают по-разному. Есть патронатное воспитание, опекунство и попечительство, усыновление. Гульназ с мужем хотели именно усыновить, и их ребёнок подходил под эту категорию. Собрали все документы и по решению ювенального межрайонного суда, который прошел в закрытом режиме, окончательно забрали сына домой. И тогда же решили изменить ему имя и фамилию.

СВЯТАЯ ЛОЖЬ

– И поменяли?

Мади долго не мог отучиться от правил интерната: «можно в туалет?», «я могу попить воды?», и так по любому поводу. Гульназ объясняла ему: «Сынок, жаным, айналайын, дома разрешения сходить в туалет или выпить воды не спрашивают. Просто забудь об этих правилах».

– Как мальчик привыкал к дому, селу, школе?

– Три года назад мы перевели Мади в сельскую школу. Сначала сын ходил туда без настроения. Мы заволновались: «Сынок, что тебе не нравится? Школа? Или не можешь привыкнуть к ребятам? Или скучаешь по кому-нибудь?». Он отвечал, что в школе всё хорошо. И Мади не лукавил – классная руководительница и школа действительно хорошие, они смогли раскрыть все способности нашего мальчика. И сынок со временем стал более открытым, как будто с рождения рос здесь. Сейчас у него много друзей, он ходит на борьбу, баскетбол, посещает музыкальную школу.

Гульназ не скрывает, что она боялась разговоров за спиной о приёмном сыне, боялась за его реакцию, если кто-то захочет «открыть мальчику глаза на правду». Она не находила себе места, когда он задерживался после школы. Но пока все хорошо.

– А вы планируете второго ребёнка?

– И мы и сын хотим ещё ребёнка в доме. Посмотрим, что нас ждёт. Когда вышла замуж, я мечтала о восьмерых детях. И сейчас об этом я говорю своему мужу. «Самим денег не хватает, как прокормить, одеть ещё и ребёнка?» – это всё отговорки. Вместе с нашим сыном в дом пришли и благодать, и согласие, и спокойствие. Я очень благодарна всем, кто помог нам в этом деле.

ДЕТДОМ — ЭТО НЕ ЗООПАРК

– А вы что-нибудь знаете о биологических родителях Мади?

– Наш сын из категории подкидышей, кто его родители — никто не знает. А ведь казахи раньше никогда не оставляли детей на улице. Было бы хорошо, если бы семьи, даже если у них есть родной ребёнок, усыновляли детей. Хочу сказать им: не бойтесь! Недавно у меня спрашивали, как это все делать. Совет один: если вы приняли решение, то соберитесь с мыслями и действуйте. Но ходить в интернат, чтобы посмотреть на детей, не надо. Детдом – это не зоопарк.

– Вы когда-нибудь расскажете сыну правду?

– Я хочу рассказать ему обо всём, но муж против. Сказал, чтобы я избавилась от этой мысли. Но кто знает, что нас ждёт в будущем?

– Как отнеслись к вашему решению ваши близкие?

– Мои свекор и свекровь покоятся с миром. А родные и друзья очень обрадовались и поддержали нас. Ходим ко всем в гости, они – к нам, хорошо общаемся. Сейчас сын всех зовет дядями, тетями, нағашы и зятьями, знает всю родню. Поддерживаем связь с его друзьями из интерната. Они ждут друг друга в гости, дарят подарки. И у нас тёплые отношения с семьями, которые этих детей воспитывают. Дети общаются по скайпу. Мы стали очень близки.

– А вы работаете? Остаётся время на воспитание сына?

– Да, я работаю вахтовым методом. Пытаюсь своего сына воспитать достойным человеком. Конечно, он баловник, и у нас случаются ссоры, бывает, я его и ругаю. Считаю, что нельзя жалеть ребёнка, только потому что его усыновили. Он теперь наш сын, к тому же мальчик, и должен стать настоящим мужчиной. Я стараюсь быть справедливой: ругаю, предупреждаю, ласкаю, балую, все по ситуации.

– Какой характер у вашего сына?

– Открытый и весёлый, любит, когда дома много гостей. Но поначалу он просто замолкал, пока в доме находились посторонние. Думаю, так их учили в интернате: «К нам идут гости, ведите себя тихо и молчите». Между детьми, выросшими дома и в интернате, большая разница. Детдомовские не адаптированы к жизни, они наивные. Сейчас для Мади вообще не труд сбегать за хлебом, вынести мусор, убраться дома, помыть посуду, постирать свои носки и белье. Говорю, что не могу сопровождать его всю жизнь. Кто знает, что нас ожидает завтра.

Нургуль ХАЙРУЛЛИНА